Плач к небесам   ::   Райс Энн

Она казалась чудовищной, волшебной, эта рука, подхватившая его, обхватившая его грудную клетку так, точноон был игрушкой, и взметнувшая его высоко-высоко — в музыку.

Но песня терзала его, вытягивала из этих воспоминаний, как и всякая мелодия, рождавшая отчаянные мечты о клавесине, на котором играла мать, или о ее тамбурине, или хотя бы об одновременном звучании голосов их обоих. О чем угодно, что могло бы продлить эту мелодию. Так, дрожа на подоконнике, он и сам не заметил, как заснул. Лишь в возрасте семи лет он узнал, что Алессандро и все высокие певцы собора Сан-Марко были кастратами.



3



А к девяти годам он уже знал, что именно было отрезано у этих паукообразных существ, а что было им оставлено и что именно нож был причиной их высоченного роста и непомерной длины рук, ибо после ужасной операции кости не становились такими крепкими, как у мужчин, способных производить на свет детей.

Но это была тайна, о которой знали все. Кастраты пели во всех церквях Венеции. Постарев, они становились учителями музыки. Учитель Тонио, Беппо, тоже был евнухом.

А в опере, куда Тонио пока не брали по малолетству, они были просто небесным чудом. «Николино, Карестини, Сенесино!» — вздыхали слуги на следующий день, произнося их имена, и даже мать Тонио однажды отказалась от своего обычного уединения ради того, чтобы послушать юного певца из Неаполя, Фаринелли, которого все звали просто Мальчиком. Тонио плакал, потому что ему не позволили пойти.