Победа (Книга 1)   ::   Чаковский Александр

Кстати, он мог бы сказать Брайту, что прибытие Трумэна и Черчилля снимали все корреспонденты, а приезд Сталина не удалось запечатлеть даже советским.

- Слушай, - неожиданно сказал Брайт, - а я ведь не очень честно выиграл свою сотню. Ты-то имеешь доступ в Бабельсберг, словом, живешь там. Ребята тебя видели.

- Я живу в Потсдаме, - упрямо возразил Воронов.

- Да и я, пожалуй, напрасно жалуюсь, что не могу попасть в этот райский уголок. Джейн находит способы...

Впрочем, все это тонкости. Бизнес есть бизнес. Ты сказал при Стюарте, что живешь в Потсдаме, Шопиигоор восемь, и я нашел тебя именно там. Верно?

- Шопенгауэр, Чарли, Шопенгауэр!

- За сто баков я готов произносить это имя как угодно. Кстати, этот Шопе... Кто он был такой? Наци?

- Философ. Очень пессимистический философ. Жил в прошлом веке. Написал книгу "Мир как воля и представление".

- "Мир"... как что? Слушай, Майкл, когда ты успел напичкаться всей этой тарабарщиной?

- Занимался историей в институте.

- История начинает делаться только сегодня. Между прочим, я тоже недолго учился в колледже. А потом бросил. Увлекся этой проклятой фотографией.

Небо нахмурилось. Все вокруг было по-прежнему пустынно. Развалины домов в сочетании с воронками от бомб и снарядов напоминали мрачный лунный пейзаж. По крайней мере, таким Воронов представлял его себе в детстве...

- Здесь, - сказал Брайт, - наш пресс-клуб, - Он указал на двухэтажное здание, которое через мгновение уже осталось позади.

- Какая это улица? - спросил Воронов.

- Черт ее знает! Район Целлендорф.