JК
Убойная марка (Роковые марки) :: Хмелевская Иоанна
Страница: 383 из 388Анита и Тот Пан выслушали и поужасались, пан Петшак испытал некоторые угрызения совести, С пани Натальей я не захотела встречаться лично, ограничившись общением с её соседкой, тем самым отблагодарив её за некогда полученную информацию.
Гражинка опять превращалась в нормального человека, какой была совсем недавно, можно сказать, это происходило вот сейчас, за греночками с красным вином.
— Глупо я вела себя, — призналась девушка, и в её голосе странным образом сочетались угрызения совести, сожаление и какое-то бунтарство. — Не надо было… Но ведь человек боится погрязнуть в надеждах, а все указывало на него, а тут ещё Северина… Вот уж кто беспрестанно давил на меня, просто сил не было… Обвиняла меня в сексуальной распущенности и бог знает ещё в чем. Не такое уж я животное, что руководствуюсь одними звериными инстинктами?
И она так умоляюще взглянула на нас, что мы с Анитой в один голос подтвердили: нет, не такое.
— А он почему ничего мне не сказал? — продолжала приободрившаяся Гражинка. — Почему все время молчал?
— Да потому, что он боится тебя! — безжалостно припечатала я. — Из боязни оказаться мягкой и покорной ты перебарщиваешь и даёшь крен в противоположную сторону. Вот, к примеру, как в случае с пряжкой от ремня. Ты сказала ему хоть слово? Задала хотя бы один вопросик, пусть самый маленький? И я готова поклясться.., не знаю на чем.., пусть у меня голова отвалится и покатится по полу…
— Езус-Мария! — ужаснулась Анита. — Представляешь, какие это неприятности для ресторана?
— ..что он все время чувствовал твоё молчаливое осуждение.
Гражинка опять превращалась в нормального человека, какой была совсем недавно, можно сказать, это происходило вот сейчас, за греночками с красным вином.
— Глупо я вела себя, — призналась девушка, и в её голосе странным образом сочетались угрызения совести, сожаление и какое-то бунтарство. — Не надо было… Но ведь человек боится погрязнуть в надеждах, а все указывало на него, а тут ещё Северина… Вот уж кто беспрестанно давил на меня, просто сил не было… Обвиняла меня в сексуальной распущенности и бог знает ещё в чем. Не такое уж я животное, что руководствуюсь одними звериными инстинктами?
И она так умоляюще взглянула на нас, что мы с Анитой в один голос подтвердили: нет, не такое.
— А он почему ничего мне не сказал? — продолжала приободрившаяся Гражинка. — Почему все время молчал?
— Да потому, что он боится тебя! — безжалостно припечатала я. — Из боязни оказаться мягкой и покорной ты перебарщиваешь и даёшь крен в противоположную сторону. Вот, к примеру, как в случае с пряжкой от ремня. Ты сказала ему хоть слово? Задала хотя бы один вопросик, пусть самый маленький? И я готова поклясться.., не знаю на чем.., пусть у меня голова отвалится и покатится по полу…
— Езус-Мария! — ужаснулась Анита. — Представляешь, какие это неприятности для ресторана?
— ..что он все время чувствовал твоё молчаливое осуждение.