Поле Куликово   ::   Возовиков Владимир

- Пощадил тебя ныне, сам знаешь почему. Чую - есть за тобой правда, ее уважаю. Но и мою правду ты уважай. Чья выше -господь рассудит, я же от своей не отступлю до смерти. Для меня всяк человек - душа живая. Коли не будешь давать той бабе хлеба и молока, штоб самой хватало и детишкам, - под землей сыщу. Ни хан ордынский, ни государь московский или рязанский со всем войском тебя не спасут. Глаз мой отныне на тебе до окончания века - заслужил ты от народа сей "почет". А слово Фомы тебе ведомо.

- Ладно, - в лице Бастрыка мелькнула растерянность. - Будет работать - всего получит.

- Так ты дай ей работу. Ни одна русская баба от работы не откажется. Ведь и рабочую скотину кормить надобно, Федька, чтоб толк от нее был, - тебе ли того не знать? Хозяин тож! Поди, баба под юбку не пустила, дак ты ее со света белого сжить вздумал. А к Димитрию просишься. Он за этакие штуки своим тиунам головы скручивает, даже бояр не щадит. В церковь ходи почаще, душу разбойную просвети - иначе тяжко и страшно помирать будешь, попомни мое слово.

Бастрык угрюмо промолчал. Фома открыл дверь, позвал людей. Ключница бережно обнимала девушку и таким взглядом окатила Бастрыка, что тот съежился. Серафима, оказывается, вышла поспать от духоты в холодные сени, потому разбойники ее и не заметили, и возни в светелке она не слышала.