Поле Куликово   ::   Возовиков Владимир

Требовали, чего явовек не ведал, оружьем грозили, вот и… Да и к Димитрию мне нынче дорога заказана, потому в твои сети попал. Вот коли помилуешь, кой-чего скажу те на пользу.

Как ни был зол Мамай, его удивил торг Бастрыка.

- Говори. Я решу, стоят ли твои вести моей милости.

Федька вздохнул, переступил босыми ногами, впервые прямо глянул в лицо Мамая.

- Ведаешь ли ты, великий царь, што Есутаев сын Иргизка к Димитрию шел?

- Так…

- Будто бы Есутай тумен свой в помощь Димитрию прислать сулил.

- Так!.. - рука Мамая побелела на поясе, веко задергалось.

- Не бойсь, не дошел Иргизка до Димитрия. Я сам казнил его, с ним и весть умерла, а грешить-то Есутай на князя будет.

Мамай метнул взгляд на сотника, тот наклонил голову:

- Федька не врет. Иргиз умер, но бывшие с ним люди живы.

- Што люди! - Бастрык пренебрежительно качнул головой. - Я сам пытал Иргизку, Есутай велел ему говорить лишь Димитрию, а ты, великий царь, своих татар знаешь.

- Знаю, - Мамай жестоко усмехнулся. - Ты проговорился, Федька: тайна Иргиза тебе неведома. И тут лжешь!

Бастрык испуганно заморгал, с трудом соображая, как это сам себя запутал.

- Говори дальше, Есутаевы дела я сам разберу.

Бастрык пошмыгал носом, на что-то решаясь.

- Моя смерть, великий царь, теперь ничего тебе не даст. А жизня у меня одна. Так, может, я куплю ее? И за тех, казненных мною, заплачу тебе.

Мамай захохотал, и нукеры вздрогнули - так давно не слышали они его смеха.