Поле Куликово   ::   Возовиков Владимир

Зверь будет стараться нанести противнику смертельный удар, но ведь охотником остается Мамай… Так пусть ни один рус не уйдет с Дона, коли этого захотел князь!

Мамай со свитой задержался на фланге своего тумена, остановленного для ночлега за Красным Холмом. Здесь он и останется до конца битвы, укрытый от глаз врага, этот сильнейший отряд ордынской конницы, ее главный резерв. Холм сейчас обтекала черная в сумерках генуэзская пехота. Фряги станут за легкоконными туменами татар и вассалов на скате Красного Холма, обращенном к русам, - им в числе первых испытывать остроту и крепость московских мечей. Странно было Мамаю, привыкшему к дробному гулу конских копыт, слушать приглушенный, будто рассеянный по степному пространству шелест кожаных башмаков, чужой говор. Знают ли фряги, что сейчас на них смотрит из темноты повелитель степных царств, чья воля уже предопределила судьбу и тех стран, где они родились? Догадываются ли, какое это будущее? Пока для них поход - лишь очередное грабительское предприятие, сулящее хорошую наживу. Так ли охотно пойдут они за ним, когда ордынцы начнут жечь их родные города и деревни, засовывать в мешки их малолетних соплеменников, погонят табуны на хлебные поля, возделанные руками их родителей? Или им все равно, кого разорять, - лишь бы платили хорошо и в срок? Мамай усмехнулся: зачем ему знать такие мысли наемников? Сегодня он их купил, завтра и без золота заставит делать то, что захочет. Кого не заставит - убьет.

Из темноты с пылающим факелом в руке прискакал всадник.