Страница:
34 из 132
Мать сначала, бывало, шутя спрашивает:
"Что же ты это, Клавдичка, на молитвы, что ли, все раздаешь?"
"Нет, - говорит, - маменька, зачем же мне покупные молитвы? Это должен всяк для себя, а я просто так отдаю тем, которым трудно заработать сколько нужно или нечем за ученье платить, когда их детей исключают".
Мать ей и не перечила:
"Что же, - говорит, - отдавай, если хочешь: пусть за тебя бедные бога молят".
Но ей никак не потрафишь сказать.
"Я, - говорит, - маменька, это совсем не для того, а просто мое сердце не терпит, когда я вижу, как я счастлива, а люди живут бедственно".
"Вот потому-то и нехорошо, что ты все ходишь, эту бедственность смотришь: ты на них насмотришься и себя этим и расстраиваешь".
"Все равно, - говорит, - мама, если я на них хоть и смотреть не буду, так я знаю, что они есть и страдают и что я должна делать облегчение в их жизни".
"Ну, поступи членом в общество и езди с хорошими дамами; я тебе столько денег дам, что можешь больше всех графинь и княгинь сыпать".
Не захотела.
"Я знаю, - говорит, - что нужно делать",
"Так скажи, что такое?"
Она молчит.
"Отчего же ты такая грустная и такая печальная? На тебя смотреть больно! Отчего это?"
"Это, мама, оттого, что я еще очень зла: я себя еще не переломила и борюсь".
"С кем, мой ангел?"
"С собою, мама. Не обращайте на меня внимания, мне скоро легче будет. Я как-нибудь перейду на свою сторону, теперь я не на своей стороне, - я себе противна".
Дядя Николай Иванович хоть шебарша, но он любил ее и говорит:
"Не приставайте к ней: она иначе не может; это в ней все от рояльного воспитания. Я знаю, что с ней надо сделать: надо дать ей развязку на веселых увертюрах".
Взвился и привез ей театральный билет в ложу на "Африканского мавра".
|< Пред. 32 33 34 35 36 След. >|