Полунощники (Пейзаж и жанр)   ::   Лесков Николай Семенович

Господи помилуй! Господи помилуй! Этакое бесчувствие! Правда, чтоя не горжусь, - если у меня нет, я выпрошу, но какое же ей до этого дело! Также и против матери: в самые материны именины, вообрази себе, розовый цветок ей сорвала и поднесла: "Друг мой мама! говорит, вам ведь ничего не нужно", И вообрази себе, та соглашается:

"У меня, говорит, все есть, мне только твое счастье нужно", - и целует ее за эту розу. А Клавдинька еще разговаривает:

"Мамочка! что есть счастие? Я с вами живу и счастлива, но в свете есть очень много несчастных".

Опять, значит, за свое, - даже в именинный день! Тут я уже не вытерпела и говорю:

"Вы, Клавдинька, хоть для дня ангела маменькиного нынче эту заунывность можно бы оставить вспоминать, потому что в этом ведь никакой выдающейся приятности нет".

Но мать, представь себе, сама за нее заступилась и говорит мне:

"Оставь, Марья Мартыновна, и скажи людям, чтобы самовар отсюда убирали". А в это время, как я вышла, она дарит Клавдиньке пятьсот рублей: "Отдай, - говорит, - своей гольтепе-то! Кто они там у тебя такие, господи! может, страшно подумать".

- А вы как же это видели? - спросила Аичка.

- Да просто в щелочку подсмотрела. Но Клавдинька ведь опять и из этих денег никому из домашних ничего не уделила.

- Отчего же? - Вот оттого, дескать, что "здесь все сыты".

- Что же, она это и правильно.

- Полно, мой друг, как тебе не стыдно!

- Ни крошечки.

- Нет, это ты меня дразнишь. Я знаю...