Полунощники (Пейзаж и жанр)   ::   Лесков Николай Семенович

Вот я вижу, что на столе лежит рыба-фиш, - и изволь бери за нее шиш, я за нее плачу, а суп братаньер здесь не был, и ты его приписал, и я не плачу.

"Да какой суп братаньер?.. про него и не писано".

"Ну, все равно, ты другое приписал". - И так заспорил - что хочешь с ним делай, он ни гроша не платит.

Я говорю этому хозяину:

"Сделайте милость, теперь его оставьте... ведь это он только теперь этак... а завтра пришлите ему в кладовую счет... он вообще господин очень хороший".

А еврей отвечает:

"Мы знаем, что он вообще господин очень хороший, но только зачем он такой дурной платить!"

Однако выпустили. Думаю, наконец с миром изыдем, ан нет: в швейцарской захотел было что-то дать швейцару из мелочи и заспорил:

"Не мои калоши, - говорит, - мне подали: мои были на пятаках с набалдашниками!"

Шумел, шумел и всю мелочь опять назад в карман сунул, и ничего не дал, и уехал.

На воздухе дремать стал и впросоньях все крестится и твердит: "сан-петь, сан-петь".

Я его все потрогиваю - как бы он не умер, - он и очнулся.

"Я, - говорю, - испугалась, чтобы ты не умер".

"И я, - говорит, - испугался: мне показалось, что у меня туз и дама сам-пик и король сам-бубен..."

"Эге! - думаю, - батюшка: вон ты уж как залепетал!"

"Высуньтесь, - говорю, - вы, Николай Иванович, в окошко - вам свежесть воздуха пойдет".

Он высунулся, и подышал, и говорят:

"Да, теперь хорошо... теперь уже нет фимиазмы. Значит, все фортепьянщики проехали...