Поп и работник   ::   Каледин Сергей

Бабкин почему-то сразу понял: раздраженный голос – ее. Дальше столетняя ведьма обсасывала сухарь, девушка в дымчатых очках сидела, опустив голову. По правую руку от священника восседал молодой носатый бугай, наверное, обладатель баса. За ним по всей длине стола расположился народ помельче, можденный парень, похожий на Гоголя, уткнулся в раскрытую книгу.

– Женя, – сказал ему отец Валерий, – рубашку застегни.

– Благодарю вас, батюшка. Большое вам сыновье спасибо. – Он послушно застегнул пуговку на расстегнутой до пояса рубашке и страдальчески взглянул на батюшку: правильно ли он сделал.

– Обои пуговки, – подсказала Вера Ивановна. – И пинжачок.

– Да-да, – благодарно затряс головой Женя и справился со второй пуговицей. Отец Валерий отер лицо вафельным полотенцем. К нему подскочила Вера Ивановна.

– Чистое возьми, батюшка. Что ты этой гусиной плотью трешься? Опять личико запаршивеет…

– Не твое дело! – проскрипела ведьма. – Своими делами занимайся. Другим не указуй.

Вера Ивановна осеклась на полуслове, отсела на дальний край стола.

– Вот так, вот так, – прошамкала Шура, – не балуй, а то ишь раскомандовалась…

– Татьяна, что ты волнуешься по всякой ерунде? – одобрительно заметила ведьме женщина с культурным лицом. – Ешь спокойно, не обращай внимания.

– Ладно, ладно, без шума, – расправляя на коленях чистое полотенце, благодушно сказал батюшка. – Здравствуй, Анатолий. Что скажешь?

– Покушать бы, – сказал Толян.