JК
Портреты учителей :: Деген Ион
Страница: 193 из 216Примерно через полчаса после его ухода к нам явился нарочный из Союза писателей. Так он представился. Мне он показался не столько чиновником писательской организации, сколько офицером другого ведомства.
В ту пору мы жили в коммунальной квартире километрах в шести от центра города. Телефона у нас не было. Нарочному или офицеру я сказал, что действительно Некрасов был у нас, что он ушел и мне неизвестно куда.
В восьмом часу вечера Некрасова все же разыскали и привели в
"похоронный зал". Так Виктор называл роскошный банкетный зал Союза писателей. И не потому, что там устанавливали гробы усопших украинськых пысьменныкив.
В тот вечер в зале царила траурная атмосфера. Более часа хозяева и официальные гости сидели в напряженном состоянии, а "невоспитанный" Стейнбек не желал ни с кем общаться, пока не встретится с Некрасовым.
Встреча, очень теплая и сердечная, состоялась, несмотря на то, что человеческому общению в полную мощь мешал Корнейчук. Он все время вмешивался в беседу, неизменно надоедливо подчеркивая, что "я, как член ЦК…"
В какой-то момент Некрасов впервые непосредственно обратился к Корнейчуку:
– Как у члена ЦК я хочу попросить разрешения пойти пописать.
По тому, как вытянулась физиономия Корнейчука, Стейнбек понял, что сказано нечто экстраординарное. Он настойчиво потребовал перевести. Переводчица, потупившись, сказала:
– Мистер Некрасов попросился в туалет.
Казалось, Виктор знал обо мне все.
В ту пору мы жили в коммунальной квартире километрах в шести от центра города. Телефона у нас не было. Нарочному или офицеру я сказал, что действительно Некрасов был у нас, что он ушел и мне неизвестно куда.
В восьмом часу вечера Некрасова все же разыскали и привели в
"похоронный зал". Так Виктор называл роскошный банкетный зал Союза писателей. И не потому, что там устанавливали гробы усопших украинськых пысьменныкив.
В тот вечер в зале царила траурная атмосфера. Более часа хозяева и официальные гости сидели в напряженном состоянии, а "невоспитанный" Стейнбек не желал ни с кем общаться, пока не встретится с Некрасовым.
Встреча, очень теплая и сердечная, состоялась, несмотря на то, что человеческому общению в полную мощь мешал Корнейчук. Он все время вмешивался в беседу, неизменно надоедливо подчеркивая, что "я, как член ЦК…"
В какой-то момент Некрасов впервые непосредственно обратился к Корнейчуку:
– Как у члена ЦК я хочу попросить разрешения пойти пописать.
По тому, как вытянулась физиономия Корнейчука, Стейнбек понял, что сказано нечто экстраординарное. Он настойчиво потребовал перевести. Переводчица, потупившись, сказала:
– Мистер Некрасов попросился в туалет.
Казалось, Виктор знал обо мне все.