Последнее лето   ::   Почивалин Николай Михайлович

- А у меня уж и чай на столе!

В просторной прихожей, с выгороженной беленой фанерой кухонькой, было чисто, по прохладным крашеным полам, от порога и дальше, в горницу, бежали домотканые дорожки; хорошо, полузабытыми запахами детства, пахли раскиданные на подоконнике пучки сухих трав.

На широком, у окна, столе, кроме парующего самовара, выставлены еще были соленые огурцы, помидоры, сковорода с яичницей. В противоположном углу, как и прежде, стояла деревянная кровать с мятой будничной подушкой, - налетев на нее взглядом, Тарас Константинович стесненно крякнул, поспешно отвернулся.

- Подсаживайся ближе, Тарас Константинович, чего ж ты? - Додонов нарезал вязко текущие под ножом соты на куски, коротко взглянул на жену та мгновенно и непонятно откуда выхватила и поставила бутылку водки.

- Ну, все, - оглядев стол, удовлетворенно сказала она, присаживаясь. Чем богаты, тем и рады.

- А это с чего же? - от смущения грубовато спросил Тарас Константинович.

- Как с чего? - Додонов сорвал с бутылки жестяную нашлепку, наполнил до краев граненые вместительные стаканчики. - Нас с ней - с кончином, дай бог, говорю, год был. Тебя - с приездом, гость ты у нас редкий.

Тарас Константинович оказался в затруднительном положении: нельзя было пить, еще больше нельзя было не выпить; не зная, на что отважиться, он нерешительно держал стопку на весу.

- Ты чего ж, Тарас Константиныч? - певуче и странно, с каким-то вызовом, спросила хозяйка, полные щеки ее вспыхнули. - Давай уж до дна, полюбовничек мой недолгий!..

Показалось, что с размаху ударили в переносье.