Последние залпы   ::   Бондарев Ю В

- Сейчас, сейчас, - говорила Лена убеждающим шепотом. - Ну, несколько минут... Сейчас повозка придет, и мы в медсанбат, в медсанбат... Еще немножко...

- Сильно его? - коротко спросил Новиков, наклоняясь.

Лена, тонкими пальцами завязывая бинт, вскинула голову. Новиков в упор встретил чернеющие ее глаза. Она сказала гневным голосом:

- Зачем вы еще здесь? Одного мало, да?

- Сужиков! - позвал Новиков и опустился на корточки перед раненым. Что ж это ты, а? В конце войны... С Киева ведь вместе шли... Узнаешь меня?

Сужиков, пожилой солдат, воевавший в батарее Новикова с Днепра, лежал, запрокинув голову, напряженно округленные глаза глядели в небо; обросшее лицо было серо, узко, оно похудело сразу; с усилием перевел взгляд, узнал Новикова, губы беспомощно-жалко зашевелились:

- Случайно... Разве знал?.. Вот обидно, - и крупные слезы медленно потекли по его щекам. - Обидно, обидно, - сквозь клокочущий звук в горле повторял он. - Всю войну прошел - ни разу не раненный...

Новиков не мог успокоить Сужикова, он хорошо впал: если раненый чувствовал, что жить осталось недолго, то никогда не ошибался. Сужиков не говорил о смерти, но Новиков подумал, что война для него кончилась раньше, чем должна была кончиться, и именно это ощущение несправедливости болезненно кольнуло его.

- Не надо, Сужиков, не надо, милый, - заговорила Лена ласково успокаивающим голосом, промокая бинтом слезы, застрявшие в щетине щек. Вы будете жить, будете жить... Боль пройдет, еще немножко...