JК
Последние залпы :: Бондарев Ю В
Страница: 43 из 219Недоставало мне еще одного раненого. Слышите?
Она не ответила.
4
Два орудия батареи - взвод лейтенанта Овчинникова - были выдвинуты в сторону ничьей земли на двести метров от высоты, где стоял взвод младшего лейтенанта Алешина.
Расчеты Овчинникова, вгрызаясь в твердый грунт, окапывались в полном молчании - команды отдавались шепотом, люди двигались, сдерживая удары кирок, стараясь не скрипеть лопатами.
При холодных порывах ветра, налетавшего с озера, все слышали тревожные голоса немцев в боевом охранении, звон пустых гильз, по которым, видимо, ходили они в своих окопах. Люди, замирая, приседали на огневой, не выпуская лопат из рук, глядели в темноту, на кусты, проступающие вдоль свинцовой полосы озера. Ожидали ракет, близкого стука пулемета, казалось, слышно было, как немцем-пулеметчиком продергивалась железная лента.
Лейтенант Овчинников, еще не остывший после недавнего марша, слепого прорыва орудий через минное поле, полулежал на свежем бруствере огневой позиции, жадно курил в рукав шинели, командовал шепотом:
- А ну, шевелись, шевелись! Лягалов, вы чего? С лопатой обнимаетесь? Действуйте как молодой!
Он видел, как маслянисто светились во тьме белые спины раздевшихся до пояса солдат. Запах крепкого пота доходил до него от работающих тел.
- О чем задумались, Лягалов? Жинку вспомнили? - снова спросил он, зорким кошачьим зрением вглядываясь в потемки, и нетерпеливо пошевелился на бруствере.
Она не ответила.
4
Два орудия батареи - взвод лейтенанта Овчинникова - были выдвинуты в сторону ничьей земли на двести метров от высоты, где стоял взвод младшего лейтенанта Алешина.
Расчеты Овчинникова, вгрызаясь в твердый грунт, окапывались в полном молчании - команды отдавались шепотом, люди двигались, сдерживая удары кирок, стараясь не скрипеть лопатами.
При холодных порывах ветра, налетавшего с озера, все слышали тревожные голоса немцев в боевом охранении, звон пустых гильз, по которым, видимо, ходили они в своих окопах. Люди, замирая, приседали на огневой, не выпуская лопат из рук, глядели в темноту, на кусты, проступающие вдоль свинцовой полосы озера. Ожидали ракет, близкого стука пулемета, казалось, слышно было, как немцем-пулеметчиком продергивалась железная лента.
Лейтенант Овчинников, еще не остывший после недавнего марша, слепого прорыва орудий через минное поле, полулежал на свежем бруствере огневой позиции, жадно курил в рукав шинели, командовал шепотом:
- А ну, шевелись, шевелись! Лягалов, вы чего? С лопатой обнимаетесь? Действуйте как молодой!
Он видел, как маслянисто светились во тьме белые спины раздевшихся до пояса солдат. Запах крепкого пота доходил до него от работающих тел.
- О чем задумались, Лягалов? Жинку вспомнили? - снова спросил он, зорким кошачьим зрением вглядываясь в потемки, и нетерпеливо пошевелился на бруствере.