Страница:
424 из 426
А сам я ни в какие авантюры ни с кем не войду…
Вот почему явился немедленно во дворец Орлов, как только услыхал черную весть.
Подошел он к фавориту, нагнулся и шепчет:
– Вы растерялись. Мне жаль вас… Пошлите брата какого-нибудь к цесаревичу… На всякий случай, понимаете? Дайте ему скорее знать, что тут делается.
Посмотрел широкими глазами, словно не понимая, фаворит, сообразил, крепко пожал руку Орлову и пошел к брату Николаю, стоящему с другими в соседнем покое.
Выслушав брата, Николай Зубов поскакал в Гатчину. Павел быстро явился во дворец.
Встретя сыновей в первом покое, он сказал:
– Александр, поезжай в Таврический. Там прими бумаги, какие есть… Ты, Константин, с князем, – указывая на Безбородко, продолжал Павел, – опечатаешь бумаги, какие найдутся у Зубова… И потом будь наготове…
Бледен цесаревич, но спокоен. И даже как будто очень весел, но глубоко скрывает эту радость, которая слишком некстати теперь, здесь.
Осторожно войдя в покой, где лежит умирающая, он долгим взглядом изучает ее лицо…
А Роджерсон шепчет:
– Плохо, ваше величество… До утра вряд ли продлится агония…
«Агония?.. Так это агония!» – про себя думает Павел. И вдруг вздрогнул. Какое-то мягкое, тяжелое тело мешком рухнуло к его ногам.
Это Платон Зубов.
|< Пред. 422 423 424 425 426 След. >|