Последний сон разума   ::   Липскеров Дмитрий

Он с упоением рассказывал своей поварихе о горных вершинах, о звездах, которыецарапаются о всевозможные пики, названные грузинскими словами, о быстрых реках и серебряных рыбах, живущих в них; делился взглядами на импрессионистов и реалистов, а его возлюбленная и слов таких толком не слышала, но внимала сыну гор восторженно и в благодарность кормила его просто, но до боли в носу вкусно, ласкала его волосатую грудь ночами и рожала сыновей…

— Вот! — показала Кузьминична мужу на спящего Батыя.

Муж поднял на нее свои большие, слегка накрытые поседевшими бровями глаза.

— Мальчишка, — пояснила она. — Подкидыш.

Дато кивнул.

— Накормила?

Кузьминична глубоко вздохнула, и от ее большой груди пахнуло молоком.

Дато опять кивнул.

— Поднимем? — спросила жена, когда они сели за стол и муж сделал глоток «Кинзмараули».

Он сразу не ответил. Закусил котлетой, нацепил на вилку дольку маринованного чеснока, хрустнул им, получил удовольствие от уксусного сока, все это проглотил и только потом проговорил:

— Какие наши годы.

Кузьминична улыбнулась. Другого ответа она не ожидала.

— Как назовем? — поинтересовался Дато.

— Его зовут — Батый.

Муж удивился.

— Не грузинское имя. И не русское?

— Он сам так сказал.

— Ему же месяцев семь от роду! Как же он мог сказать?!

— Наверное, на вид семь, — выразила предположение Кузьминична. — На самом деле больше.

— Так дадим другое! — рассудил Дато, медленно пережевывая пищу.