Последняя глава (Книга 1)   ::   Голсуорси Джон

Теперь это не модно. Я думаю, тут надо что-то предпринять. Вот и насчет виселицы тоже. У нас была виселица. Мы повесили на ней котенка. Сперва мы его утопили, - не мы, а слуги.

- Какой ужас, тетя Эм!

- Да, но не слишком. Твой отец воспитывал из нас диких индейцев. Ему-то было хорошо: он мог делать с нами все, что хочет, а плакать мы не смели. А Хьюберт?

- Ну, нет! Хьюберт сам себя воспитывал диким индейцем.

- Это виновата твоя мама, - она очень добрая. Наша мама была из Хангерфордов. Ты, наверно, заметила.

- Я бабушки не помню.

- Она умерла, когда ты еще не родилась. В Испании. Таких бацилл, как там, нигде не найдешь. И дедушка тоже. Мне было тогда тридцать пять. У него прекрасные манеры. У всех тогда манеры были прекрасные. И всего шестидесяти лет. Кларет, пикет и такая смешная бородка. Ты видала?

- Эспаньолки?

- Да, у них очень дипломатический вид. Их теперь носят, когда пишут статьи об иностранных делах. Лично я люблю коз, хотя они и бодаются.

- Но какой у них запах, тетя Эм!

- Пронзительный. Джин тебе пишет?

В сумочке у Динни лежало только что полученное письмо.

- Нет, - ответила она; врать постепенно входило у нее в привычку.

- Что за слабохарактерность - от всех прятаться. С другой стороны, ведь это был их медовый месяц.

По-видимому, сэр Лоренс не делился с ней своими подозрениями.

У себя наверху Динни перечитала письмо, прежде чем его разорвать.

"Брюссель. До востребования.