Повести, очерки, публицистика (Том 3)   ::   Бажов Павел

- Это он сам, как мы вдвоем-то оставались, все про лошадей спрашивал. Я сказал, что у Жигана девять лошадей, а он говорит - это мне не надо, скажи про рабочих, у кого есть лошадь. Вот я и подумал, на что ему.

- Сказал про лошадей-то?

- Всех перебрал на нашей улице.

- А он что?

- Не знаю, говорит, этих людей.

- Ну, вот видишь! Он знакомого человека ищет и с лошадью. Перевезти его. Это уж так точно. А что, ребята, если Гриньше сказать? Он нашел бы лошадь,

- Выдумал! Тебе что говорили? Если скажешь - я с тобой не заединщик.

- И я тоже.

- Ладно, ребята! Завтра спросим... про Гриньшу-то. Все это говорилось на берегу. Лодку отнесло так далеко, что едва можно было разглядеть. Домой все-таки надо идти. Ох, что-то будет?..

ДОМА

У всех нас матери не спали.

Встретили "горяченько", но вовсе не так, как мы ждали. Отцов у нас с Петькой не оказалось дома. По первым же словам мы поняли, где они.

Матери даже не спросили, как бывало раньше, когда мы опаздывали: "что долго? где шатался? куда носило?", а сразу перешли к приговорам:

- Я тебе покажу, как за большими гоняться! Будешь еще у меня? будешь? будешь?

- Больших угнали, а ты куда полез? Тебя кто спросил? кто спросил? кто спросил?

- Стражники наряжали? наряжали тебя? наряжали?

- Будешь помнить? будешь помнить? будешь помнить? Вопросы, по обычаю тех далеких дней, подкреплялись у кого вицей, у кого - голиком, у кого отцовским поясом.