Повести, очерки, публицистика (Том 3)   ::   Бажов Павел

Кирибаеву хочется слышать в шутках парня скрытый смысл, и он спрашивает:

- А скоро?

- Не раньше как урман оденется, - отвечает парень и подает руку.

В коридор входят какие-то женщины, и Кирибаев отправляется разыскивать станцию.

Там в две минуты.

- Ладно, к трем подадим. Только не задерживайте. Нас, небось, штрафуют, а как пассажир тянет, - ему ничего.

"Это, видно, у них на военную ногу поставлено", - думает Кирибаев, возвращаясь на постоялый.

Старуха одна. Ходит с заплаканными глазами.

На вопрос: "Нет ли пообедать?" - уныло отвечает:

"Жареные окуни только".

- Давай, бабушка, поедим.

Хорош ведь жареный окунь, когда правильный документ в кармане и прогонная книжка есть. Даже постоянные приступы кашля не так беспокоят.

"Найдем своих. Везде они есть, - думает Кирибаев, вспоминая обрывки разговоров, рукопожатие веселого парня и загадочную фразу: "Как урман оденется".

ИЗ-ПОД ГЕНЕРАЛЬСКОГО ГЛАЗА

Около трех часов к постоялому подъехал земский ямщик, узкобородый человек с мягким говором выходца из средней полосы России.

Пара лошаденок, ободранная кошевка. Дорожная шуба для пассажира. В углу какой-то старик в зипуне и огромном малахае с напуском по-казахски.

Ямщик осведомляется у "господина-пассажира", можно ли провезти "старичка".

- Свойственник будет - к дочке пробирается.

- Мне не помешает, - говорит Кирибаев, укладывая свой багаж.

Дорожная шуба пригодилась. Ее надел старик.

- В лучшем виде доедешь, - говорит ямщик. Зазвенели колокольцы.

На улицах безлюдно.