Повести, очерки, публицистика (Том 3)   ::   Бажов Павел

Бурыйпытался "затушить огонь", - он вдруг припомнил, что у него где-то есть "коньячок хорошенький, от старых времен остался". Но это усилило недовольство архитектора.

- Коньячок на площадку, а? Дешев стал Платон, дешев, а?

Старик направился к выходу, бросив Преснецову:

- Уплатите за ночлег, еду и поездку по их счету... Без ряды! Разницу против государственных, возмещу;- за отзывчивое отношение местного населения, а? - горько пошутил над собой Платон Андреич и вышел.

Мусляков сходил за своим клетчатым плащом и остановился у окна, откуда ему видно было, что старый "пьянчужка", как он называл своего начальника, стоит на спуске к берегу и смотрит по реке в сторону города. Около него уж толпились ребятишки, глазея на чудного дедушку, который поминутно взмахивал головой и что-то бормотал. Мусляков поблагодарил хозяев, извинился за "беспокойного гостя" и тоже вышел. За ним вышли Бурый и Преснецов, но эти довольно долго задержались на лестнице.

Моторка пришла даже раньше назначенного времени и без задержки отправилась обратно. Бурый вызывался "проводить до города", но получил отказ.

- Зачем, а? Совершенно не нужно.

Обескураженный всем случившимся В последний час, Бурый, придя в кухню, пожаловался:

- Зря, надо полагать, потратились. Едва ли толк будет...

- А Филя-то? Настоит же, поди? - откликнулась жена.

- Что твой Филя! Сегодня при строительстве, а завтра сгонят. Слышала, как старик-то разъехался.