Похвала Сергию   ::   Балашов Дмитрий Михайлович

Он не видел самого себя, не видел своегорта в человечьей крови и не понимал, что тот, попросту, животно боится.

— Не реви, ну! — требовательней произнес Варфоломей, наклоняясь к малышу, но тот выставил ладони вперед и заверещал сильнее.

— Чего ты? — удивился Варфоломей, пробуя поднять мальчика на ноги.

— Да-а! А ты укусишь! — отмолвил тот с ужасом в глазах. Варфоломей обтер рот тыльной стороной ладони, увидел чужую кровь на руке и понял.

Темный румянец стыда залил ему щеки.

— Ты… — начал он, — ты тово… Не укушу я… — Мальчик стоял перед ним тощий, маленький, разорванная рубаха решительно сползла у него с плеч, и горько плакал. Деревенские ребята все удрали, да и кому из них нужен был он, сын бродячей нищенки, ничей родич и ничей товарищ!

Теперь Варфоломею стало окончательно стыдно. Не так представлял он себе поверженного врага! И тут-то, неволею подсказанная некогда матерью, а ныне — взрослым обидчиком, пришла ему в голову благая мысль.

— Петюня! — требовательно позвал он. Брат, утирая нос, подошел ближе.

— Петюня! — приказал Варфоломей, — сними чугу! — Братик, не понимая ничего, послушно снял с плеч верхнюю боярскую оболочину. Варфоломей скинул свою чугу, стащил рубаху с плеч, и, решительно сорвав с малыша остатки рванины, начал натягивать ему через голову хрусткий шелк.

— Пусти! Руки подыми! Повернись! Так! Теперь так! — приказывал он, обдергивая рубаху на малыше и застегивая ему пуговицы ворота.