JК
Умельцы (Роман и рассказы) :: Константинов Андрей
Страница: 35 из 240Он вообще-то нормальный мужик и толковый опер. Своих всегда как мог перед начальством прикрывал. -- Всем надоело. Думаешь, мне это нравится?
-- Нет, -- ответил я, -- я так не думаю.
-- Ну вот... а я их не посылаю, терплю.
-- А я не хочу, Паша. Дай-ка лист бумаги.
-- Зачем? -- спросил Паша.
-- Заявление написать, -- сказал я и потянулся через стол к стопочке чистых листов, но он положил на стопку ладонь и строго произнес:
-- Не дури.
Потом втянул носом воздух, неодобрительно хмыкнул и повторил:
-- Не дури, Димка. Иди проспись, а завтра сутра -- как штык! Будем этого... Мудашева коньяком поить и извиняться.
-- Я извиняться не буду. Дай, Пал Григорич, бумагу, и я напишу заявление по собственному.
-- Не дам!
-- Ну, как знаешь, -- пожал я течами, встал и пошел к двери.
-- Димка! По статье уволим... вернись.
Но возвращаться я не стал. Я вышел из Пашиного кабинета и пошел по коридору. На лестнице стояли и разговаривали Батя и Мудашев. На меня они посмотрели как... не знаю уж как... но, в общем, не очень дружественно. Посмотрели и ничего не сказали. Насвистывая, я спустился вниз и вышел на улицу. Ярко светило солнце.
Вот так я расстался с уголовным розыском.
* * *
Вот так я расстался в розыском. И запил. Впрочем, сначала встретился со своей агентессой. С той, которая навела меня на Волчка с Татарином. Агентессу звали Марина, и она была наркоманкой. Марину я официально не оформлял, работал с ней "накоротке".
-- Нет, -- ответил я, -- я так не думаю.
-- Ну вот... а я их не посылаю, терплю.
-- А я не хочу, Паша. Дай-ка лист бумаги.
-- Зачем? -- спросил Паша.
-- Заявление написать, -- сказал я и потянулся через стол к стопочке чистых листов, но он положил на стопку ладонь и строго произнес:
-- Не дури.
Потом втянул носом воздух, неодобрительно хмыкнул и повторил:
-- Не дури, Димка. Иди проспись, а завтра сутра -- как штык! Будем этого... Мудашева коньяком поить и извиняться.
-- Я извиняться не буду. Дай, Пал Григорич, бумагу, и я напишу заявление по собственному.
-- Не дам!
-- Ну, как знаешь, -- пожал я течами, встал и пошел к двери.
-- Димка! По статье уволим... вернись.
Но возвращаться я не стал. Я вышел из Пашиного кабинета и пошел по коридору. На лестнице стояли и разговаривали Батя и Мудашев. На меня они посмотрели как... не знаю уж как... но, в общем, не очень дружественно. Посмотрели и ничего не сказали. Насвистывая, я спустился вниз и вышел на улицу. Ярко светило солнце.
Вот так я расстался с уголовным розыском.
* * *
Вот так я расстался в розыском. И запил. Впрочем, сначала встретился со своей агентессой. С той, которая навела меня на Волчка с Татарином. Агентессу звали Марина, и она была наркоманкой. Марину я официально не оформлял, работал с ней "накоротке".