Бугор   ::   Рясной Илья

К находкам нас не подпускали два фээсбэшных эксперта. Они раскладывали добычу в своем фургоне, как больного в реанимобиле. Искали следы рук, микрочастицы. Работали на редкость профессионально — загляденье, не сравнить с нашими косорукими технарями из отделения милиции, которые ни о чем, кроме отпечатков пальцев, не слыхивали и по своему невежеству запороли не один десяток тысяч уголовных дел. Техническая сторона работы у ФСБ всегда была на высоте. Возможности тут у них были куда выше, чем у МВД, так как вели они бой с лучшими разведками мира, а не с обычными уголовниками. Я верил, что они докажут — эти вещи прошли через руки Стружевского и его напарника.

Я ждал, когда эксперты дойдут до тубусов. Мне хотелось верить, что они сейчас развернут полотна из Русского музея. Или из квартиры Тарлаева.

— Так, — сказал эксперт, руками в перчатках аккуратно открывая тубус и вытаскивая свернутое полотно.

— Лагорио, — произнес я.

Морской пейзаж Лагорио украли три года назад из коллекции в Туле. Я прекрасно помнил ориентировки… Второе полотно — вообще неизвестное. Незнамо кто. Третье — похоже на Малевича…

Не то. Все не то…

Доставили мы Стружевского в Москву не на так нелюбимом им поезде, а на моей служебной машине.

Держался он молодцом. Признаваться отказался с самого начала.

— Я ничего не делал, — заявил он, сидя на заднем сиденье между фээсбэшником и Васиным.

— Пальчики, следы, все твое, — сказал я.