Прощание славянки   ::   Южный Вадим

Это я — русский офицер, сейчас не сгибался под пулями, русский офицер, который не кланялся пулям на Бородинском сражении, который вел в атаку солдат во всех войнах, служа примером для подражания. Сквозь грохот стрельбы и разрывов мин я давал указания солдатам и те, словно послушное продолжение моей воли и мысли с полуслова понимали меня… Иногда фонтанчики от пуль разрывались у меня под ногами, вызывая огромный приток адреналина и еще большую злость. Ну что, падлы! Взяли? Выкусили? Ну, вот он я! Вы что, стрелять не умеете? Я играл судьбой, спорил с ней, вызывал ее, чтобы она забрала меня… И она миловала меня. Не знаю, за что и почему, но под этим шквальным огнем я не получил ни одной царапины. Я презирал судьбу и плевал на нее, а она в ответ дала мне свою милость жить. Только зачем? Чтобы отомстить за мою наглость тогда, когда я захочу жить?

Мы вышли удачно, рота не потеряла ни одного человека. И теперь возвращались в полк. Два с половиной месяца мы не были в полку, в такой родной и желанной казарме. Два с половиной месяца мы не спали в кроватях и не ели в столовой за столом и сидя на стуле. Два с половиной месяца мы не мылись в бане. Не видели телевизор. И еще много чего…

Теперь нам обещали неделю на отдых и подготовку к следующему боевому выходу. Рота высадилась с техники перед парком боевых машин, взводные остались проверять людей и оружие, а мы с ротным прямиком через забор рванули в казарму. Перед входом в нее стоял, заграждая нам проход, какой-то незнакомый капитан с огромной залысиной.