Прохождение тени   ::   Полянская Ирина

Грузин стреляли, черкесов выселяли, армян сажали, а их, осетин, почти не тронули.

Реплика Теймураза почему-то оставила Заура равнодушным. Они с Коста шли тесно прижавшись друг к другу, как братья, больно стуча один другого палочками по ногам.

-- Ты ведь из Эристовых, правда?

-- Да, и горжусь этим.

-- Вы, Эристовы, да еще Мачиабели, почему-то всегда считали Цхинвал своей вотчиной...

-- Если вы не прекратите, я сейчас вас брошу и уйду, -- сказала я.

Они помолчали.

-- Русские всегда так, -- мирным голосом заметил Коста, -- сами кашу заварят...

-- Русские вам кашу заварили? -- вскинулась я.

-- Кто же еще? -- проворчал Теймураз. -- Кто ссылал нас в сорок четвертом?

-- Сталин и Берия приказали вас ссылать. Оба грузины! -- резко вмешался Заур.

-- Сталин был осетин.

-- А Берия -- мингрел. Не сван и не кахетинец. Он не мог быть никем иным, как мингрелом, я знаю мингрелов, мой брат год прожил в Зугдиди, пока ему не пришлось оттуда бежать...

-- Русские учат вас музыке, печатают книги, строят дома, спасают вас от вашей же дикости -- ведь ваши женщины и сегодня не смеют сесть с мужчиной за один стол... Без русских не было бы мира на этой земле -- вы же сами мне это говорили.

-- Говорили. Но Ленин провозгласил, что дорога к мировой революции лежит через Восток... -- сказал Теймураз и осекся, вспомнив, видимо, о моей угрозе уйти.

Дальше мы шли в молчании. Я смотрела на Терек, уносящий мою безмятежность.