Пути-перепутья (Пряслины - 3)   ::   Абрамов Федор Александрович

Почему плохо хозяйничаешь?

- Я хозяин? Ну-ну! Видал ты такого хозяина, который за одиннадцать копеек валенки продает, аони ему, эти валенки, обошлись в рубль двадцать? А у меня молоко забирают - так за одиннадцать копеек, а мне оно стоит все два рубля.

- А кто у тебя забирает-то? Государство?

- Ты меня на слове не имай! - Лукашин рывком вскинул голову. - Ну и государство. А что? Ленин после той, гражданской, войны как сказал? Надо, говорит, правильные отношения с деревней установить, не забирать у крестьянина все подряд...

- Так, сказал сквозь зубы Подрезов. - Еще что?

- А уж не знаю что, - отрезал Лукашин. - Только по-старому нельзя. К примеру, меня взять... хозяина... - Лукашин натянуто усмехнулся. - Я ведь только и знаю что кнутом размахиваю. Потому что, кроме кнута да глотки, у меня ничего нет. А надо бы овсецом, овсецом лошадку подгонять...

- Да так-то оно так, - промычал неопределенно Подрезов и поглядел по сторонам.

И Лукашин поглядел. Жутковато было - непривычные речи говорили они. А с другой стороны, думал Лукашин, кого бояться? Ночного ельника, лошадей, которые то и дело пучили на них из розового тумана свой огромный лошадиный глаз, костра?

Костер пылал жарко. Он заражал своей яростью. А потом, полезно, черт побери, первому секретарю знать, о чем думает народ. В Пекашине уж который год про это говорят. И тут хочешь не хочешь, а закрутишь шариками, полезешь в красные книжки сверять сегодняшнюю жизнь с Лениным...

- На брюхе плохая экономия, - сказал Лукашин. - Да и какой, к дьяволу, голодный - работник! У нас, бывало, в деревне Иван Кропотов... Кулак...