JК
Пути-перепутья (Пряслины - 3) :: Абрамов Федор Александрович
Страница: 16 из 324"
Последние слова Чугаретти произнес со всхлипом, вытирая своей черной ручищей мокрые глаза. Но это на мужиков не произвело решительно никакого впечатления, ибо все они, за исключением разве Михаила Пряслина, сами побывали на войне. Наоборот, Чугаретти - так это кончалось всегда - дружно стали уличать во вранье, требуя разных уточнений, вроде того, например, где располагался ихний лагерь, далеко ли от границы? Или какие такие чудодейственные ножи были у зэков, что им и немецкий автомат нипочем?
Лукашин - он не забыл, зачем пришел, - одним дыхом выпалил:
- А у нас тоже воры завелись. - При этом слово "воры" он произнес точь-в-точь как Чугаретти, с ударением на последнем слоге.
Петр Житов вопросительно поднял бровь:
- У нас воры? Где у нас воры?
- В колхозе. Я вот только что по Синельге проехал - кто-то в колхозные сена к нам залез.
Лукашину нелегко дались эти слова, ибо он знал, не хуже своей жены знал, что колхозники на дальних сенокосах всегда подкашивают для себя. И так делается во всех колхозах. Но раз уж замахнулся - бей. И он закончил:
- Чуть ли не под каждой елью стожок!
Петр Житов - совсем не похоже на него - как-то неуверенно поглядел на своих притихших мальчиков, как он часто называл своих работяг, затем примирительно сказал:
- Что-то путаешь, товарищ Лукашин. Кто полезет в колхозные сена...
Мстительная, прямо-таки головокружительная радость охватила Лукашина настала его пора торжествовать. Хватит, помотали они ему нервы, посмотрим, какие нервы у вас.
Последние слова Чугаретти произнес со всхлипом, вытирая своей черной ручищей мокрые глаза. Но это на мужиков не произвело решительно никакого впечатления, ибо все они, за исключением разве Михаила Пряслина, сами побывали на войне. Наоборот, Чугаретти - так это кончалось всегда - дружно стали уличать во вранье, требуя разных уточнений, вроде того, например, где располагался ихний лагерь, далеко ли от границы? Или какие такие чудодейственные ножи были у зэков, что им и немецкий автомат нипочем?
Лукашин - он не забыл, зачем пришел, - одним дыхом выпалил:
- А у нас тоже воры завелись. - При этом слово "воры" он произнес точь-в-точь как Чугаретти, с ударением на последнем слоге.
Петр Житов вопросительно поднял бровь:
- У нас воры? Где у нас воры?
- В колхозе. Я вот только что по Синельге проехал - кто-то в колхозные сена к нам залез.
Лукашину нелегко дались эти слова, ибо он знал, не хуже своей жены знал, что колхозники на дальних сенокосах всегда подкашивают для себя. И так делается во всех колхозах. Но раз уж замахнулся - бей. И он закончил:
- Чуть ли не под каждой елью стожок!
Петр Житов - совсем не похоже на него - как-то неуверенно поглядел на своих притихших мальчиков, как он часто называл своих работяг, затем примирительно сказал:
- Что-то путаешь, товарищ Лукашин. Кто полезет в колхозные сена...
Мстительная, прямо-таки головокружительная радость охватила Лукашина настала его пора торжествовать. Хватит, помотали они ему нервы, посмотрим, какие нервы у вас.