Страница:
164 из 324
Потом он поднял с муравейника рябое, с рыжим отливом перо, оброненное птицей, понюхал:
- Чем, думаешь, пахнет?
Тут их догнал Егорша. Все было тихо, спокойно, и вдруг свист, гуканье, верещанье - по-собачьи, по-кошачьи, по-всякому, а потом и прибаутка на каком-то нездешнем мягком говоре:
" - Мамка, а мамка? У грибов глазы есть?
- Не, дочка.
- Врешь, мамка. Когда их едять, они глядять".
- Ты лучше, чем зубанить-то, покажи, что набрал, - спросила, улыбаясь, подоспевшая к ним Лиза.
В берестяной коробке у Егорши перекатывалась горстка мокрых, запорошенных старой рыжей хвоей козляток, каких они, Пряслины, вообще не берут. У Раечки тоже было негусто, зато у Лизки - полкороба. И какие грибы! Желтые маленькие сыроежки (самые лучшие грибы для соленья), масляные грузди, рыжики... А меж них красная и синяя строчка из брусники и черники пущена. Это уж специально для красоты.
Впрочем, Лизкин короб никого не удивил. В Пекашине - это всем известно нет ягодницы и грибницы, равной ей. Сама Лизка этот свой дар объясняла просто - тем, что ее бог наградил зелеными глазами, которые сродни всякой лесовине. "Вот они, грибы-то да ягоды, - говорила она в шутку, - и выбегают ко мне по знакомству, когда я иду по лесу, только подбирай".
Довольная, широко скаля свой крепкий белозубый рот, Лиза переложила половину своих грибов в коробку Егорши, шлепнула игриво по спине - носи, мол, раз лень самому собирать - и только ее и видели: умотала.
|< Пред. 162 163 164 165 166 След. >|