Пути-перепутья (Пряслины - 3)   ::   Абрамов Федор Александрович

Ганичев почти неделю пропадал у соседей, где он тоже шуровал по хлебным делам.

- Порядок. Мы там ценную инициативу проявили - круглосуточные посты дежурства на молотилках организовали. У вас это тоже надо сделать.

- У нас не то что посты - хлеб некому убирать.

- Это другой вопрос - организация труда, сказал Ганичев. - А я в данный момент на бдительности и охране зерна заостряю.

- А сам-то ты как? Ел сегодня? - чисто по-человечески поинтересовался Лукашин.

- Давеча немного в Водянах подзаправился.

- - А чего же к нам не зашел? Жена бы накормила.

Ганичев что-то невнятно пробормотал себе под нос и опустил глаза.

Лукашин про себя обиженно хмыкнул: тоже мне невинная девица! Как будто ему в новинку подкармливаться в ихнем доме. Да не бывало дня, чтобы, приехав в Пекашино, Ганичев не пил и не ел у них. А когда Лукашин ехал в район, Анфиса специально совала ему шаньги да ватрушки - гостинцы для вечно голодных ребятишек Ганичева.

Пройдя к своему председательскому столу, Лукашин полез в ящик: страсть как хотелось курить. Последнюю папиросу он выкурил еще на крыльце у Житовых.

Ничего! Даже самого завалящего окурка не было. Ну а Ганичева насчет курева и спрашивать нечего. Ганичев курил. И курил жадно, взасос, но только тогда, когда его угощали, а своего табака не имел. Не мог тратиться - дай бог дома концы с концами свести.