Пути-перепутья (Пряслины - 3)   ::   Абрамов Федор Александрович

На это Чугаретти сказал:

- А чего дивья? Потайные поля у него... Чугаретти, как всегда, не поверили, его начали уличать во лжи, в завиральности. До тех пор, пока свое веское слово не произнес Петр Житов:

- Насчет потайных хлебов не скажу, может, и брехня. А то, что у Худякова голова шурупит, это факт. И про нашего брата думу имеет - тоже факт.

После некоторого молчания - это, между прочим, всегда так бывает, когда Петр Житов высказывается, - Игнашка Баев раздумчиво сказал:

- Некак приспособиться - вот в чем вся закавыка. Никакой щели не осталось - все запечатали. У меня зять Николай пишет, на Украине живет: все яблони, говорит, у себя похерил.

- Как это похерил?

- Порубал. Каждую яблоню налогом обложили.

- А у нас покамест сосны да ели еще обложить не догадались.

Тут опять в разговор вмешался Петр Житов: заткнись, мол, не на те басы нажимаешь.

- Пошто не на те? Я по жизни говорю!

- А я говорю, включи тормозную систему. Спокойнее спать будешь по ночам. Понял?

Лукашин не мог больше оставаться в своем закутке - все вот-вот попрут на выход мужики, - и он, уже не заботясь о тишине, с шумом, грохотом ринулся в ночной огород.

3

Ну и сволочи! Ну и сволочи... Нет, какие сволочи! Лукашин - чужак, Лукашин жить им не дает...

Да, за эти полчаса-час, что он стоял, затаясь, в сенцах, он узнал пекашинцев, пожалуй, больше, чем за все пять лет своей председательской работы.