Пути-перепутья (Пряслины - 3)   ::   Абрамов Федор Александрович

Марфа не словами ответила -топором. Так тяпнула по обручу, что другой раз подумаешь, прежде чем что-либо сказать.

Михаил присел на прилавок к теплой печи, с которой пахло нагретой лучиной, глянул на знакомый кумачовый крест на белом квадрате холста, висевшем на передней стене, на тяжеленные черные книги с дощатыми обложками, обтянутые телячьей кожей, - они, как ящики, были сложены в переднем углу на лавке, - на медные иконы в красных бликах.

- От Евсея слышно чего?

- Печи кладет людям.

- Какие печи? Ты поминала, на огороде работает.

- Печи разные бывают. Кирпичные и духовные.

- Понятно. Значит, и там свое дело не забывает. А я к тебе тоже, можно сказать, по духовному делу. Насчет Лукашина, знаешь, какое положенье? Надо выручать мужика? Помнишь, как он в войну нам помогал?

Марфа кивнула.

- Я вот тут письмишко одно написал. - Михаил достал из кармана листок с заявлением. - Подписать надо. Когда там, наверху, увидят: народ требует знаешь, как на это дело посмотрят...

- Не подпишусь, сказала Марфа и опять застучала топором.

- Это почему же?

- В дела мирские не мешаюсь.

- Как это не мешаюсь? По вере по твоей. Бог-то помогать велит ближнему. Так?

- Нет, нет, не подпишусь.

- Да почему? - начал уже горячиться Михаил.

- - А потому. Не бумагой - молитвой мы помогаем.

- Молись! Кто тебе запрещает. А раз тебя просят по-человечески, делай. Не подпишусь...