Пути-перепутья (Пряслины - 3)   ::   Абрамов Федор Александрович

Анфиса сразу повеселела, молодкой забегала от печи к столу.

- Ну как, Евдоким Поликарпович, наше хозяйство? - завела разговор, когда сели за стол. - Где побывали, чего повидали?

- Хозяйство у вас незавидное. А знаешь почему?

- Почему?

Она ждала какого-нибудь подвоха - уж больно не по-секретарски заиграли у Подрезова глаза, - но поди угадай, что у него на уме!

А Подрезов шумно, с удовольствием втягивая в себя носом душистый наваристый пар от щей - она только что поставила перед ним большую тарелку, подмигнул, кивая на Ивана:

- А потому что больно часто его мясом кормишь. Не в ту сторону настраиваешь.

Шутка была обычная, мужская, и ей бы тоже надо от себя подбросить огонька - вот бы и веселье получилось за столом, а ее бог знает почему повело на серьезность.

- Нет, Евдоким Поликарпович, сказала она, - не часто нынче едят мясо в деревне. В налог сдают. И мы не едим.

- А это что? Из бревна варено? - Подрезов размашисто ткнул пальцем в свою тарелку. Он все еще шутил.

- А это я овцу свою недавно зарезала.

- Для меня? - Подрезов сразу весь побагровел. Иван стриганул ее глазами: ты в своем уме, нет? А ее как нечистая сила подхватила - не могла остановиться:

- Да чего на меня зыркать-то? Евдоким Поликарпович без меня знает, как в деревне живут. А ежели не знает, то сам глаза завесил.

- Кто завесил? Я?

- А то нет? - Поздно было уже отступать. Разве закроешь сразу плотину, когда вода хлынула? - Я-то не забыла еще, как ты в сорок втором году к нам приехал.