JК
Пути-перепутья :: Абрамов Федор Александрович
Страница: 312 из 326Помнишь, Лукашин все хотел, чтобы у нас на новом коровнике автопоилки были?
Михаил зло хмыкнул: раньше надо было над автопоилками кумекать. А сейчас кого удивишь? Сейчас все, как говорит сестра, из кожи лезут, чтобы показать, какие они хорошие.
В общем, он достал письмо, положил на стол поверх серого листа с автопоилками: подписывайся.
Петр Житов снова надел очки, прочитал.
– Я думал, ты поумнее, Мишка.
– Насчет моего ума после поговорим. А сейчас – подпись ставь!
– Подпись поставить нетрудно. Все дело – зачем.
– А то уж не твоя забота. Без тебя разберемся – зачем.
– Эх, мальчик, мальчик! – сокрушенно вздохнул Петр Житов. – Мало тебя жизнь долбала, вот что. На самом деле он выразился куда более энергично и популярно. – Ты подумал, что из этого письма будет?
– Я-то подумал, а вот ты, вижу, в штаны наклал. А еще: я, я… Со смертью обнимался…
– Не трогай войну, Пряслин, – тихо, почти шепотом заговорил Петр Житов. Так лучше будет. – Он шумно выдохнул. – А теперь сказать, почему твое письмо ерундистика?
– Давай попробуй.
– Во-первых, коллективка. Пришпандорят так, что костей не соберешь.
– Коллективка? Это еще что такое?
– Письмо твое – коллективка. Кабы ты один его, понимаешь, написал да отправил – ладно, слова не скажу, резвись, мальчик, а когда ты по всей деревне бегаешь да подписи собираешь…
– Так что же, по-твоему, и письма нельзя написать? Ну-ну! – Михаил громко расхохотался.
Михаил зло хмыкнул: раньше надо было над автопоилками кумекать. А сейчас кого удивишь? Сейчас все, как говорит сестра, из кожи лезут, чтобы показать, какие они хорошие.
В общем, он достал письмо, положил на стол поверх серого листа с автопоилками: подписывайся.
Петр Житов снова надел очки, прочитал.
– Я думал, ты поумнее, Мишка.
– Насчет моего ума после поговорим. А сейчас – подпись ставь!
– Подпись поставить нетрудно. Все дело – зачем.
– А то уж не твоя забота. Без тебя разберемся – зачем.
– Эх, мальчик, мальчик! – сокрушенно вздохнул Петр Житов. – Мало тебя жизнь долбала, вот что. На самом деле он выразился куда более энергично и популярно. – Ты подумал, что из этого письма будет?
– Я-то подумал, а вот ты, вижу, в штаны наклал. А еще: я, я… Со смертью обнимался…
– Не трогай войну, Пряслин, – тихо, почти шепотом заговорил Петр Житов. Так лучше будет. – Он шумно выдохнул. – А теперь сказать, почему твое письмо ерундистика?
– Давай попробуй.
– Во-первых, коллективка. Пришпандорят так, что костей не соберешь.
– Коллективка? Это еще что такое?
– Письмо твое – коллективка. Кабы ты один его, понимаешь, написал да отправил – ладно, слова не скажу, резвись, мальчик, а когда ты по всей деревне бегаешь да подписи собираешь…
– Так что же, по-твоему, и письма нельзя написать? Ну-ну! – Михаил громко расхохотался.