Рассказы разных лет   ::   Бабель Исаак

- Мы смертельные, - шептала Гапа, ворочая багром.

Солома и доски сыпались на женщину, стены рушились. Она плясала, простоволосая, среди развалин, в грохоте и пыли рассыпающихся плетней, летящей трухи и переламывающихся досок. В обломках вертелись, отбивая такт, ее сапожки с красными отворотами.

Спускалась ночь. В оттаявших ямах угасали костры. Сарай взъерошенной грудой лежал на пригорке. Через дорогу в сельраде зачадил рваный огонек. Гапа отшвырнула от себя багор и побежала по улице.

- Ивашко, - закричала она, врываясь в сельраду, - ходим гулять с нами, пропивать нашу жизнь...

Ивашко был уполномоченный рика по коллективизации. Два месяца прошло с тех пор, как начался - разговор его с Великой Криницей. Положив на стол руки, Ивашко сидел перед мятой, обкусанной грудой бумаг. Кожа его возле висков сморщилась, зрачки больной кошки висели в глазницах. Над ними торчали розовые голые дуги.

- Не брезговай нашим крестьянством, - закричала Гапа и топнула ногой.

- Я не брезговаю, - уныло сказал Ивашко, - только мне нетактично с вами гулять.

Притоптывая и разводя руками, Гапа прошлась перед ним.

- Ходи с нами каравай делить, - сказала баба, - все твои будем, представник, только завтра, не сегодня...

Ивашко покачал головой.

- Мне нетактично с вами каравай делить, - сказал он, - разве ж вы люди?.. Вы ж на собак гавкаете, я от вас восемь кил весу потерял...

Он пожевал губами и прикрыл веки.