Разбойники   ::   Шиллер Фридрих

А моя десница будет порукой, что я преданно и неизменно, до самой смерти, останусь вашим атаманом! Да умертвит эта рука без промедленья того, кто когда-нибудь струсит, или усомнится, или отречется! И пусть так же поступит со мной любой из вас, если я когда-либо нарушу свою клятву. Довольны вы?

Шпигельберг в бешенстве бегает взад и вперед.

Все (бросая вверх шляпы). Довольны! Довольны!

Моор. Итак, в путь! Не страшитесь ни смерти, ни опасностей! Ведь нами правит неумолимый рок: каждого настигнет конец - будь то на мягкой постели, в чаду кровавой битвы, на виселице или на колесе. Другого удела нет.

Уходят.

Шпигельберг (глядя им вслед, после некоторого молчания). В твоем перечне остался пробел. Ты не назвал яда. (Уходит.)

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

В замке Моора. Комната Амалии.

Франц, Амалия.

Франц. Ты отворачиваешься, Амалия? Разве я не стою того, чего стоит проклятый отцом?

Амалия. Прочь! О, этот чадолюбивый, милосердный отец, отдавший сына на съедение волкам и чудовищам! Сидя дома, он услаждает себя дорогими винами и покоит свое дряхлое тело на пуховых подушкfх, в то время как его великий, прекрасный сын - в тисках нужды! Стыдитесь, вы, чудовища! Стыдитесь, драконовы сердца! Вы - позор человечества! Своего единственного сына...

Франц. Я считал, что у него их двое.

Амалия. Да, он заслуживает таких сыновей, как ты. На смертном одре он будет тщетно протягивать иссохшие руки к своему Карлу и с ужасом отдернет их, коснувшись ледяной руки Франца.