Разгон   ::   Загребельный Павел

- Кто оппонент?

- Да хороший человек, только робкий. То Кучмиенко твоего испугался, а теперь узнает, что бог и герой против, так испугается вас. Ну, он знает, как уклониться. Скажет: болен. А я?

- Отмените защиту.

- А как?

- Диссертация не представляет собой никакой научной ценности. Не имеет ничего общего с наукой.

Дед попытался еще схитрить:

- Так, может, ты позвонишь оппоненту? Хороший же человек.

- Вы и позвоните, Дед. И то сейчас, пока я здесь.

- Да ты что! Глушков - и тот не домогался.

- А я домогаюсь! Подать вам телефон?

- Какой ты добрый! Не видишь: сам дотянусь. Руки длиннее, чем у вас, девчата...

Дед, кашляя, отчаянно пыхтя трубкой, говорил по телефону долго и хитро, но сказал все, что нужно было сказать, положил трубку, развел руками. Сделал, что мог. Карналь поднялся.

- Спасибо, Дед.

- Уже и убегаешь?

- Еще есть дела. Надо на работу. Сегодня не был.

Дед придержал его у двери кабинета, хитро прищурился:

- А можешь сказать, девчата, что хуже всего в науке?

- Хуже всего? Что же?

- То, что ее нельзя делать без ученых. Многие пробуют, а оно не выходит!

Дед не то закашлялся, не то засмеялся хитро, маскируясь дымом и кашлем, и ласково вытолкал Карналя за плечи.

- Лети, кибернетик. Кто дрожит, перепуганный делами своими?

От Деда Карналь не поехал на работу, а позвонил в институт Людмиле. Она ушла домой. Тогда он попросил Мастроянни отвезти его на Русановку.