Родная кровь   ::   Кнорре Федор

Разве за самого себя только! Что я с ним в кино ходила, что он у меня на перевозе был! А что вы только ему наплели по доброте душевной! Солдат! Что он-то вытерпел из-за ваших этих... О господи!.. - Она упала руками и головой на стол.

Дровосекин стоял над ней и уговаривал:

- Ну что ж теперь реветь-то схватилась! Теперь это ни к чему... Бумажку намочишь!.. Сами всех вы тут запутали - и реветь. Ну что ж теперь делать-то?.. Главное, за ребятишек-то я доволен. Солдат-то твой, он ничего, а?.. Ты это мокрое дело брось, ты садись ниши ему обратный ответ поскорей. Больше бы слушала, что тебе старый человек советует...

Сколько раз потом, когда уже они были опять вместе, был пересказан этот нелепый разговор со стариком, каждый раз с новыми, припоминавшимися со временем подробностями. Сколько раз в слезах и позже даже со смехом вспоминали подробности этих последних дней, когда они оба были несчастны и не вместе.

И в тот час, когда на большой городской пристани, среди пассажиров, столпившихся на палубе, он увидел тянущиеся, чтоб ему помахать, тонкие руки всех троих ребят и Сони, и колеса пенили и бурлили воду, а пароход подваливал боком, давая задний ход, и потом медленно подтягивался всем бортом к дебаркадеру, и их отделяли несколько метров воды, потом узкая полоска и, наконец, ничего, - они стали раз навсегда вместе, не отделенные ничем, на одной земле, по которой пролегала общая дорога их жизни до конца... И вот теперь, видно, и конец пришел.

Поздно вечером к дому подъехало такси. Ребята вернулись из города немного обалделые, смертельно усталые, оживленные и смущенные.