Родная кровь   ::   Кнорре Федор

Такой поступок сурово осуждается в любом обществе: не только в нашем, социалистическом, но и в любом цивилизованном обществе. И когда ты говоришь о Федотове, вспомни прежде всего именно об этом, именно об этом, чтобы увидеть все в правильном свете.

- Он очень любил маму, - с трудом выговорила Соня.

- О, тебе еще капельку рано рассуждать на эти темы, дочка. Чуть-чуть рановато!

- Ну почему же? Мы просто знаем, что мама его любила. И он тоже. Даже когда мы были совсем маленькие, мы это тоже знали. Тут нельзя ошибиться, это просто видно.

- Уфф, - сказал отец, вытирая платком сухой лоб. - Хорошенький разговор у нас получается. И ты так спокойно все это мне выкладываешь в лицо. Очевидно, тут мне одному придется краснеть за всех.

- Видишь ли, дело в том...

- Я просил, я сколько раз просил!

- Хорошо, дело в том, папа, что мы знаем Федотова лучше, чем ты. Мы много лет видели его каждый день, а когда ты говоришь про него плохо...

- Эрик! - умоляюще проговорила Соня, тревожно вслушиваясь в его голос. - Потише, Эрик! Пожалуйста...

- Да, хорошо... Не знаю, как это сказать... потише. Ну, в общем, наши ребята считают просто гадами таких, кто смолчит и за своих не заступится, если их за глаза обвиняют.

- Какие еще ребята?

- Ну, любые. На судостроительном и вообще... Когда мы там на перевозе жили... Он взял меня с собой. Да, и я там около него вертелся в мастерских и видел, как он работал, чтобы поспеть закончить, пока у него отпуск. Чтоб для нас заработать хлеба. Я видел, как он работал!

- Эрик!..