Родные и знакомые   ::   Киекбаев Джалиль Гиниятович

В белых кадках заварили мёд —

Рад ли ты напитку, атакай?

Будешь иль не будешь сожалеть,

Дочь послав на пытку, атакай?

В толпе провожающих начали перешёптываться: «Аллах мой, надо ж так уметь! В самое сердце бьёт…» — «А отец-то терпит». — «Ничего, пусть потерпит! Позлей бы ещё надо!» Многие пожилые женщины, вспоминая горькие дни, пережитые Фатимой, и представляя, что её ждёт впереди, утирали уголками платков невольные слёзы. А там, где сбились в кучку девушки, вновь послышались рыдания. Голос Фатимы, поначалу негромкий, окреп, и зазвучал в её плаче гнев:

Дров подкинешь, атакай, в очаг —

Мне не сесть у твоего огня.

Не оттянет ли тебе плечо

То, что получил, продав меня?..

Чем катаец улестил тебя?

Разве мало ты имел добра?

Впрямь ты мне за что-то отомстил,

Обменяв на горстку серебра.

Не на те ли деньги, атакай,

Ты купил мне камень-сердолик?

Лучше б, к шее камень привязав,

Утопил — убыток невелик!

От изумления у Ахмади глаза полезли на лоб, — то, что он слышал, вроде уже не походило на освящённый обычаем сенляу, — но прервать дочь он не решался.

— Ай, не могу!.. Исстрадалась, бедняжка! — вырвалось у кого-то.

Голос Фатимы чуть смягчился, теперь взяла в нём верх глубокая печаль.

Знать, недаром люди говорят:

Слаще мёда соль родной земли.

Тяжки думы о разлуке с ней —

Горьким горем на сердце легли.

Изведёт тоска в чужом краю,

Там, зачахнув, сгину, атакай.

Конь катайский запряжён.

Прощай, Еду на чужбину, атакай!

Что-то промелькнуло в вытаращенных от изумления глазах Ахмади.