Роман воспитания   ::   Горланова Нина

Но, впрочем, легче перечислить, что в ней было: этюдник, мольберт, кусок загрунтованного холста, кружка с кистями, бутылка растворителя, пельменные доски, на которых Настя писала сразу три картины: семейный портрет с солнцем, натюрморт с черными гладиолусами и автопортрет в виде дикарки. На юге Настя сделала себе ожерелье для пляжа, дикарское: на шее красиво болтались ракушки, разноцветные тряпочки и косичка из обрезков замши, которая торчала вбок, но к месту.

- Цвета, ты блины решила печь? О'кей! А Нисский - хороший художник? Вот в учебнике... Нет? Я и то смотрю: все слова отскакивают от картины, ушли слова, не идет энергия. Нечего сказать и ничего не чувствую. Вся каменею от этой картины, по-нехорошему.

- Да, от картины должно идти струение... Учи английский-то!

- Я была в магазине, написала пол-автопортрета, прогуляла Агнешку!

- И, таким образом, английский выучился сам собой? А кто обещал, что в этом году будет учить язык до тех пор, пока английский текст не покажется родным?

Взрывная жестикуляция Насти показала Свете, что обещать-то она обещала, но... Думаешь вдоль, а живешь поперек, как говорит бабушка с Тобиком. А Свете еще нужно было составить отчет для Инны Константиновны: какие теплые вещи куплены Насте на зиму, какие оздоровительные мероприятия проведены в текущем году - всего восемь пунктов. Поездку на юг можно считать мероприятием или нет? После желтухи у Насти долго была бледнуха и прозрачнуха, как говорил Антон. Дороти в восторге от Настиной внешности: какая она загорелая, ресницы так (пальцы у глаз веером). Но дорого обошлась поездка к бабушке, опять нужно печь, чтобы экономить, а блины на большую семью - это час-два у плиты.