JК
Россия молодая. Книга 1 :: Герман Юрий Павлович
Страница: 500 из 822Думный дворянин, подрагивая сухой ногой в остроносом сапожке, говорил непререкаемо, и от каждого его слова все жутче делалось воеводе:
– За Азов здешние тати его порезали, не иначе. Сведали супостаты, что он, Андрюшка, тебе извет подал в приказной палате на тамошних стрелецких бунтовщиков. Он же, Андрюшка, давеча мне сказывал, что-де видал тут, в Архангельском городе, одного из Азова беглого стрельца. Сей стрелец его, Андрюшку, опознал и матерно ругал и поминал, кто за него, за Андрюшку, пытку принимает, и еще слова говорил поносные на тебя...
– На меня?
– Что-де зря тебя в Азове на копья не приняли, что-де ты да немчин-фрыга Лефортка – одна сатана, что-де зарок вы дали русского человека извести смертью, что-де народишка ничего не позабыл и все изменные имена ему, Андрюшке, тот беглый сказал: взяты-де твоим изветом – пес ты, дьявол, сатана! – за караул стрелецкого полку Яшка Улеснев, да писарь Киндяков, да старец Дий. Ведомо тому стрельцу беглому, что ты, воевода, Кузьку Руднева да Сережку Лопатина засылал в Предтеченский на Азове монастырь – сведать, чего оный Дий говорит прелестного...
– Было, было, – скороговоркой молвил боярин. – Они и сведали...
– Сведали, да ноне на свете не живут...
– Как?
– Побили их, князь, некие люди. А потом камень к ногам, да и в воду. Вечная им память – Сережке да Кузьке. И сказывал еще тот стрелец, что быть Андрюшке к ним – чтобы, дескать, молился, да перед смертью не грешил...
– От Азова до Архангельска, – тихо сказал боярин, – добежала весть.
– За Азов здешние тати его порезали, не иначе. Сведали супостаты, что он, Андрюшка, тебе извет подал в приказной палате на тамошних стрелецких бунтовщиков. Он же, Андрюшка, давеча мне сказывал, что-де видал тут, в Архангельском городе, одного из Азова беглого стрельца. Сей стрелец его, Андрюшку, опознал и матерно ругал и поминал, кто за него, за Андрюшку, пытку принимает, и еще слова говорил поносные на тебя...
– На меня?
– Что-де зря тебя в Азове на копья не приняли, что-де ты да немчин-фрыга Лефортка – одна сатана, что-де зарок вы дали русского человека извести смертью, что-де народишка ничего не позабыл и все изменные имена ему, Андрюшке, тот беглый сказал: взяты-де твоим изветом – пес ты, дьявол, сатана! – за караул стрелецкого полку Яшка Улеснев, да писарь Киндяков, да старец Дий. Ведомо тому стрельцу беглому, что ты, воевода, Кузьку Руднева да Сережку Лопатина засылал в Предтеченский на Азове монастырь – сведать, чего оный Дий говорит прелестного...
– Было, было, – скороговоркой молвил боярин. – Они и сведали...
– Сведали, да ноне на свете не живут...
– Как?
– Побили их, князь, некие люди. А потом камень к ногам, да и в воду. Вечная им память – Сережке да Кузьке. И сказывал еще тот стрелец, что быть Андрюшке к ним – чтобы, дескать, молился, да перед смертью не грешил...
– От Азова до Архангельска, – тихо сказал боярин, – добежала весть.