Российские оригиналы   ::   Слаповский Алексей

Никто не знал, что с Куринкиным, никто не решился позвонить ему или сходить к нему: совестно было.

Но обязательно, когда отмечается чей-то день рождения (традиция эта, попритихшая на время, опять возобновилась), отмечается причeм бездарно: все за час-полтора напиваются и объедаются под тосты: "Чтоб вам, ну, сами понимаете...", обязательно кто-то скажет: "Какой человек был! Как он нас любил!".

И все понимают, о ком речь. И вдруг вспыхивают, клянутся друг другу завтра же позвонить, сходить, узнать...

Но утром, похмельным и серым утром - никто не вспоминает об этом.

Лишь Саша Протоколенко пытается пошутить, говоря, что он, сидя вчера возле Мисхеева, держал наготове совок и веник. Никто, однако, даже не улыбается, а Мисхеев презрительно цедит:

- Не умеешь - не берись.

- За что? За совок? - не унимается Саша.

- Скотина! - откровенно говорит вдруг Светочка.

- Была бы ты не дама, я бы тебе всю морду разбил! - парирует Саша.

Тут входит начальник, и все умолкают с видом смиренного трудолюбия...

Я. Я. Сказ о бесконечном делении

Кто же я сам таков, к какому типу отношусь? - задумываюсь я, завершая эту энциклопедию.

То есть, если честно, я над этим не задумываюсь - как и большинство обычных людей.

Но предвижу вопрос: кто ты, взявший на себя смелость типизировать и классифицировать, что ты за тип, что ты за фрукт сам-то?

И ради справедливости придeтся попробовать ответить.

Проще всего дойти до истины методом последовательного отрицания.

Я не Адюльтерщик, потому что... ну, в общем, я знаю почему.