JК
Российский Жилблаз, Или Похождения Князя Гаврилы Симоновича Чистякова :: Нарежный Василий Трофимович
Страница: 111 из 171Молодой человек оказался выше всякого чаяния и надежд г-д Простаковых.
– По чести, он говорит по-французски прекрасно, – сказал князь Светлозаров однажды вечером, сидя в креслах развалившись и ожидая начатия танцев.
– Он еще лучше играет на фортепиано, – сказала Маремьяна, поправляя чепчик.
– И отменно со вкусом рисует, – возразила Катерина.
Елизавета взглянула на него с нежностию ангела, и взор ее спрашивал: «Не правда ли, что сердце твое всего лучше и что любовь твоя неизменна?» Она прочла в глазах его удовлетворительный ответ, вздохнула сладостно, и кроткое удовольствие разлилось во внутренности души ее.
Часы уроков распределены были так: поутру заниматься языками и рисованьем, а ввечеру – музыкою.
В один день, едва только встали от обеденного стола, человек вручает князю Светлозарову письмо. Он смотрит надпись и изменяется в лице; ломает печать, читает, приходит в большее замешательство и говорит сквозь зубы: «Надобно уступить всемогущей силе обстоятельств! Карету сию минуту!»
Как ни приступали к нему, чтобы узнать о причине такого мгновенного отъезда, он довольствовался ответом, что домашние дела не терпят отлагательства; и к крайнему удовольствию большей части семейства, а особливо Простакова и князя Гаврилы Симоновича, карета его загремела со двора. Уезжая, он простился дружески и обещал в непродолжительном времени посетить опять такое любезное семейство.
– По чести, он говорит по-французски прекрасно, – сказал князь Светлозаров однажды вечером, сидя в креслах развалившись и ожидая начатия танцев.
– Он еще лучше играет на фортепиано, – сказала Маремьяна, поправляя чепчик.
– И отменно со вкусом рисует, – возразила Катерина.
Елизавета взглянула на него с нежностию ангела, и взор ее спрашивал: «Не правда ли, что сердце твое всего лучше и что любовь твоя неизменна?» Она прочла в глазах его удовлетворительный ответ, вздохнула сладостно, и кроткое удовольствие разлилось во внутренности души ее.
Часы уроков распределены были так: поутру заниматься языками и рисованьем, а ввечеру – музыкою.
В один день, едва только встали от обеденного стола, человек вручает князю Светлозарову письмо. Он смотрит надпись и изменяется в лице; ломает печать, читает, приходит в большее замешательство и говорит сквозь зубы: «Надобно уступить всемогущей силе обстоятельств! Карету сию минуту!»
Как ни приступали к нему, чтобы узнать о причине такого мгновенного отъезда, он довольствовался ответом, что домашние дела не терпят отлагательства; и к крайнему удовольствию большей части семейства, а особливо Простакова и князя Гаврилы Симоновича, карета его загремела со двора. Уезжая, он простился дружески и обещал в непродолжительном времени посетить опять такое любезное семейство.