Русская мечта   ::   Прашкевич Геннадий

Вот на этот кий тучный вышибала, позванный бабками, и напоролся.

— Обоссум! — пожалел толстяка Элим. — Слышали о таком зверьке, бабки?

— Ты кто? — свирепо прохрипел тучный, одним ударом перешибив кий.

— Интересуешься субъектом будущего преступления?

— Да ты кто? — совсем обалдел тучный.

— Я — тысячник.

— Как это?

— Из тысячи евреев один всегда идиот.

— Ты из таких?

— Ну да.

— Совпадает, — кивнул толстяк и слишком уж зло примерился. По натуре, может, и не был злым человеком, но работал честно. — Это вы, евреи, умную бомбу придумали?

— Ага! — обрадовался Золотаревский. — На испытаниях три сержанта не смогли ее выпихнуть из самолета.

И скользнул к боковой двери.

Первым ударом переломленного надвое кия тучный толстяк смел с высоких табуретов клонированных овечек. Вторым дотянулся до юриста, но Элим успел вывалиться в коридор. Отряхнув пыль с дорогого костюма, смиренно отправился в верхний бар. Играла в голове дерзкая мыслишка поинтересоваться у бабок: не понадобится ли им опытный адвокат? — но подавил, подавил желание.

6

— Остальное сам знаешь.

Элим надул небритые щеки.

— У меня приятель есть, — судя по ухмылке, он говорил о себе. Врожденная скромность сказывалась. — Дает консультации предпринимателям. Из-за него два лучших ювелира свалили из Томска в Израиль. — Коньяк действовал на Элима самым благотворным образом. — Дело так был. Скинулись на баржу. Большая, многотоннажная.