Русский самородок. Повесть о Сытине   ::   Коничев Константин Иванович

Быть может, перед уходом он скажет нам свое, сытинское слово?

– Нет, нет, что вы, какой я говорун, прости господи, начал отмахиваться Сытин. – Чего тут я могу сказать? Россия молодая, писатели пошли тоже молодые да модные. А читатель – народ – к модам еще не привык. Он еще и классиков далеко-далеко не осилил и знает их мало и плохо. Эта повесть, простите, хоть и под народный стиль, а трудновата, да и брать надо шире, глубже. Русский народ выстрадал и достоин, чтоб о нем писали во всю ширь и мощь талантов. Понимаю и верую, что Леонид Леонов, молодой писатель, устоится. Вот помяните меня. Встречался я в жизни со многими, очень со многими, и редко чутье меня обманывало. Большая, проторенная русскими классиками дорога перед Леонидом Максимовичем. А что я еще могу сказать? Спасибо да до свидания… Вот и все.



В ГОДЫ НЭПА



С того времени, как была введена новая экономическая политика, советская власть допустила частную патентованную торговлю и мелкую частную промышленность. На определенных подконтрольных условиях было дозволено и товариществу Сытина заниматься печатанием и торговлей книгами.

Сытин стал выпускать «незавершенки». По последнему, сытинскому, за 1924 год, каталогу в «незавершенках» числилось свыше сотни названий разных книг. Среди них были произведения классиков, учебная литература, детские книжки и стенные картины. Все эти остатки печатались и допечатывались уже не на Пятницкой, а в типографии при Ивановском исправдоме.