JК
Русское психо :: Лимонов Эдуард
Страница: 61 из 215Мне всегда казалось, что все эти шелудивые мальчики, синие старушки и рослые дауны-крючники на самом деле, по меньшеймере, каннибалы, а, возможно, имеют и худшие привычки и наклонности. О, свалки моей юности! Там шлялись порочные грязные крошки в лохмотьях и плотоядные стариканы либо с острыми подбородками, либо вовсе без оных, всякие искореженные жизнью «едоки картофеля» и «любители абсента», которых я впоследствии с удивлением обнаружил на полотнах великих гениев авангарда…
Однажды, я нашел искусственные челюсти! До чего же гадко они выглядели! Сплошь и рядом валялись одиночные носки, гнилые женские трусы, презервативы, использованная кровавая вата и бинты больниц, половинки гипсовых рук и ног… Я был хороший мальчик, но бес жил у меня в ребре, я упорно убегал и ночевал черт знает где, а вовсе не на родительском стерильном диване, рядом с протестантским книжным шкафом. Видимо, я стремился стать плохим и неисправимым. А символом плохих и неисправимых была свалка. А над свалкою чаще всего вздымались трубы ТЭЦ. А в небе по ночам горели три шестерки.
Никогда не ходи, о мальчик, теми же дорогами, что и я, они обязательно приведут тебя в тюрьму, как привели меня, грешного…
Особенность мусорных свалок моего детства и юности заключалось в том, что над ними всеми, всегда трепетали на ветру станиолевые, опарафиненные длинные ленты раскуроченных трансформаторов. Только ли дети раскурочивали, ветрового эффекта ради, трансформаторы, изъятые из радиоприемников, или этим занимались живые существа всякого возраста и пола, теперь уже не установишь, ясно.
Однажды, я нашел искусственные челюсти! До чего же гадко они выглядели! Сплошь и рядом валялись одиночные носки, гнилые женские трусы, презервативы, использованная кровавая вата и бинты больниц, половинки гипсовых рук и ног… Я был хороший мальчик, но бес жил у меня в ребре, я упорно убегал и ночевал черт знает где, а вовсе не на родительском стерильном диване, рядом с протестантским книжным шкафом. Видимо, я стремился стать плохим и неисправимым. А символом плохих и неисправимых была свалка. А над свалкою чаще всего вздымались трубы ТЭЦ. А в небе по ночам горели три шестерки.
Никогда не ходи, о мальчик, теми же дорогами, что и я, они обязательно приведут тебя в тюрьму, как привели меня, грешного…
Особенность мусорных свалок моего детства и юности заключалось в том, что над ними всеми, всегда трепетали на ветру станиолевые, опарафиненные длинные ленты раскуроченных трансформаторов. Только ли дети раскурочивали, ветрового эффекта ради, трансформаторы, изъятые из радиоприемников, или этим занимались живые существа всякого возраста и пола, теперь уже не установишь, ясно.