Сахарное воскресенье   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

- Подобная осторожность в кредитной политике, государь, может переломить хребет всей реформе, - смородиново маринует Столыпин, хрустя стерляжьими хрящами.

- Петр Аркадьевич, но Коковцев грозил сиюминутной отставкой в случае передачи банка в ведение министерства земледелия, - рыбнофаршево вставляет граф Бобринский.

- Ну и Бог с ним! - рябчико-сметанно дергается генерал Куропаткин. Реформу надо спасать!

- А я очень люблю щи солдатские, - кисельно-клюквенно заливает цесаревич. - И еще кашу с черным хлебом. Папочка, а когда будет Казачья Дача?

- По весне, Алешенька, - блиннослоено отвечает императрица.

- Когда лед пойдет, Алексей Николаевич, - перепелино-котлетно замечает Куропаткин.

- Ой, я так хочу икры в бочках! - зефирно восклицает Ольга.

- И чтобы сигов копченых привезли, - яблочно-муссит Татьяна.

- Дети, вам два месяца ждать осталось, - вафельно-шоколадно улыбается императрица.

- Ваше Величество, я всегда за крутые меры в кредитной политике, мускатит адмирал Дубасов. - России Бог послал два таких великих урожая! Мы завалили Европу хлебом!

- То ли еще будет, господа! - смальцево макаронит Столыпин. - Государь, я всегда говорил: дайте нашему государству двадцать лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете России!

- Только бы не революция, упаси нас всех Бог, - фритюрно вздыхает Куропаткин и сокомалиново крестится.

Все, за исключением царя, тоже сокомалиново крестятся.