Семейная жизнь весом в 158 фунтов   ::   Irving John

Через несколько секунд мы услышали их плач, ведь язык, на котором они говорили, был не похож ни на английский, ни на немецкий.

Северин подошел к дверям спальни и встал там.

– Утч? – окликнул он. – Лучше некоторое время не видеться. Тогда будет намного легче.

Дверь открыла Эдит.

– Забудь ты свои глупости, – выпалила она ему. – Это ведь не как с Ульманами. Это не то же самое.

Она хлопнула дверью.

– Кто это – Ульманы? – спросил я Северина, но он отпихнул меня и вышел на улицу.

– Я должен пойти в борцовский зал, – сказал он мне. – Не думаю, что ты хочешь со мной.

Как приглашение это явно не звучало. По крайней мере, Эдит и Утч способны были разговаривать друг с другом. Удивительно.

– Какие еще, к черту, Ульманы? – крикнул я.

– К черту – кто? – спросил он.

– Северин, – сказал я, – представь, что отношения между тобой и Эдит не наладятся; представь, что это вовсе не мы портим их, а вы сами или что-то еще. Что тогда?

– У нас с Эдит все в порядке, – сказал он, уходя. Машину он оставил ей.

– Я не могу сидеть дома, – сказал я. – Им нужно побыть одним. Я пойду с тобой.

– Как хочешь.

Для низкорослого, коротконогого человека он шел довольно быстро. На полпути к клетке я уже выдохся; я думал о его легких, которые потребляют больше кислорода, чем ему положено, кислорода, который мог бы достаться другим людям.

– Чем ты ее ударил? – спросил я.