Серафим Серафим   ::   Пьецух Вячеслав

Мамаша Домна Васильевна сделала ему выговор:

- Ну что ты все ходишь, как опоенный, или дела у тебя нет?!

Серафим был настолько поглощен неясной своей тоской, что не обратил никакого внимания на ее выговор и продолжал в задумчивости бродить между печкой и этажеркой, так что Домна Васильевна забеспокоилась, подумав: что-то тут не то, уж не занемог ли ее сынок...

- Может, тебе водочки налить? - сказала она и удивилась сама себе.

- Не... - отозвался Серафим и махнул рукой.

Этот ответ совсем доконал старуху, и она потихоньку отправилась посоветоваться насчет сына к фельдшеру Егорову, который жил от Кузнецовых через избу. А Серафим вышел на двор, немного походил возле приболевшей яблони, потом собрался было расколоть еще одну березовую плаху, но вдруг бросил колун, сорвал веревку для сушки белья, натянутую между двумя осинами, забрался в баньку и там повесился на заслонке.

Душа его выпросталась из тела практически без борьбы, и последняя земная мысль Серафима была о том, что умирать вовсе не так болезненно и страшно, как ему представлялось прежде. С душой же вот что произошло...

Как если бы вода имела свойство сохранять форму сосуда, когда сам сосуд разбит, так и душа Серафима выбралась из скорлупы тела в виде оформленного содержания, то есть это был тот же самый Серафим, но только бестелесный, который, впрочем, чувствовал свои члены, видел, слышал, соображал. Вид собственного трупа почему-то был ему отвратителен, как засохшая кожа, сброшенная змеей, и он поторопился покинуть баньку. Душа была значительно легче воздуха и, едва просочившись из предбанника через щель в двери, сразу же взмыла вверх.