Сердца четырех   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

— Двадцать минут! Куда это годится? — Ребров помог старику снять пальто. Ну, ничего, ничего, — бормотал старик, снимая калошу концом палки.

Пройдя по коридору, они вошли в большую пустую комнату. Пестрецова сидела на подоконнике и курила.

— Штаубе, милый! Сереженька! — она спрыгнула, подошла и поцеловала обоих.

— С приездом, Ольга Владимировна, с приездом, — засмеялся старик.

— Олька! — улыбался мальчик.

— Нарушители! — засмеялась она.

— Друзья, это печально, а не смешно, — Ребров склонился над раскрытым чемоданом. — Если все пойдет с издержками, я вообще плюну. У меня в Киеве любимый человек.

— Витя, не сгущай, — Пестрецова бросила папиросу на пол и придавила сапожком. — Еще вагон времени.

— Да и куда… куда, собственно, спешить-то? Что, поезд уходит? — Штаубе заглянул в чемодан. — Ой-ей-ей… Виктор Валентинович, вы время даром не теряли.

Чемодан был полон различных инструментов, металлических деталей, брусков и пластин.

— Не терял, — Ребров нашел широкую стамеску с плексиглазовой ручкой, молоток и выложил их на пол. — Баллончики у вас?

— У меня, — Штаубе полез в карман.

— Держите при себе, — Ребров закрыл чемодан, выпрямился.

— Так. Прошу внимания.

Он подошел к окну, поплотнее завернул грязные шторы, повернулся и заговорил, потирая руки:

— Итак. То, что будет сегодня, к вашему сведению, не Дело №1, а Преддело №1.